Современный человек и экология: на пути к новой этике

Сохраняющийся как максима повседневного поведения индивидуалистический прагматизм отражает доминирование в современном обществе принципов этики наслаждения. Порочность подобной установки в отношении природы знаменует экологический кризис, преодоление которого возможно на основе выработки новой этики – этики ответственности.

Автор:  И. В. Фролова

Во второй половине ХХ века объединенные усилия социальных философов, социологов, экономистов, исследователей демократических движений привели к созданию в общественной теории особого направления – «вельфаризма» (от англ.welfare – благоденствие). Политико-экономической основой этого направления послужили исследования так называемой «экономики изобилия» такими учеными, как Дж. Гэлбрейт и Дж. Хиггинс. Однако после начавшегося в середине 70-х годов экономического спада идея «процветающего общества» трансформировалась в идею «приемлемого» общества – менее экспансивного, более гуманного, терпимого и щадящего человека, природу, социальное окружение, чем общество современное.

Тем не менее популярная сегодня философия повседневности наводит на размышления о сохраняющейся гедонистической направленности современной цивилизации. Напомним, что гедонизм (от греч. hedone – наслаждение) представляет собой этическую установку, с точки зрения которой сущностной основой человека является его стремление к наслаждению, а потому все ценности и ориентации деятельности должны быть подчинены или сведены к наслаждению как подлинному высшему благу.

Ставший сегодня принципом повседневного поведения индивидуалистический прагматизм определяет свое центральное понятие – «польза» – как достижение наслаждения или избегание страдания, возможное за счет другого, в качестве которого могут выступать и человек, и общество, и природа. В этом проявляется характерное для современности смешение этики наслаждения и этики пользы, и именно здесь просматривается та грань, которая и определила проблематику данной статьи – связь гедонизма и экологии.

Трагизм ситуации усугубляет то, что вопреки самой сущности человека, в котором неразрывно переплетены природное и общественное, естественное и сконструированное, история демонстрирует процесс все более углубляющегося отрыва человека от природы. Еще европейское средневековье, фундированное христианской парадигмой мироустройства, противопоставило человека, понимаемого как образ и подобие Божие, природе, трактуемой как арена его господства и владычества, тем самым обосновав и зафиксировав ментальное отчуждение человеческого и природного. Новое время, взрастившее культ индустриального разума и положившее начало эре научно-технического прогресса, перевело это отчуждение в практическую плоскость. Соединение науки с техникой породило пафос всесилия человека индустриальной эпохи.

Впервые цивилизация стала разрушать основной капитал природы, а не просто жить тем, что природа ей предоставила; погружение в энергетические запасы земли послужило скрытой дотацией для роста индустриальной цивилизации, сильно ускорившей ее экономический прогресс. В конце XVIII – XIX столетиях сложилась специфическая общественная философия, которую можно объединить под названием «проект Просвещения» или «проект модерна». Доминирующей для мировоззрения индустриального общества стала идея прогресса – прогресса производства, знания, природы, человека. Эта идея, по сути, базировалась на новом мифе, согласно которому не существует пределов распространению деятельности человека, причем эта деятельность была представлена как экспансия человека в пространства природы, преобразование им внешних для него условий и средств. В этой идее присутствовало убеждение в своего рода эволюционном автоматизме, согласно которому движение человека по линии усовершенствования средств деятельности обеспечит ему безбедное и бесконфликтное существование.

Потребительски-инструментальное отношение к природе породило первостепенную из всех глобальных проблем – экологическую. Тема экологического коллапса постоянно звучит в средствах массовой информации, инициирует природоохранные движения, становится объектом рефлексии широкого спектра научных работ. На защиту природы встало законодательство: экологическое право является сегодня его динамически развивающейся отраслью [1]. Однако «проговаривание» проблемы ее ставит, но не решает. «Пионер» отечественной футурологии и создатель российской альтернативистики И. В. Бестужев-Лада, в частности, полагает: решить экологическую проблему возможно только в рамках «альтернативной цивилизации», причем экологическое сознание должно «спуститься» с уровня теоретического на уровень общественной психологии и стать своего рода максимой повседневного поведения. Но способны ли мы на подобную альтернативу? Можем ли отказаться во благо нас и будущих поколений от того, чем уже привыкли пользоваться и наслаждаться?

Ведь повседневное поведение основывается не столько на критической рефлексии, сколько на следовании правилу, то есть в жизни люди ведут себя иначе, чем в сфере науки, где все подвергается проверке и обоснованию. Действительно, аскетизм и самоотречение, солидарность и альтруизм, экономия и ограничение потребления рассматриваются многими как устаревшие добродетели, так как порядок современной цивилизации – цивилизации западного, индустриального типа – строится на основе не экономии, а траты. «Расчет и дальновидность, предусмотрительность и осторожность уже не составляют основу человеческого этоса»,– подчеркивает современный отечественный философ Б. В. Марков [2, с. 271].

Психологи уверяют нас, что удовольствие как результат удовлетворения потребности способствует восстановлению жизненных функций человека – иными словами, состояние удовлетворенности является идеальным для организма. Отсюда – максима, навязываемая средствами массовой информации и отражающая интересы производителей и рекламодателей, – человек не должен ограничивать себя и бороться со своими желаниями, он должен их удовлетворять. Другое дело, что мы редко задумываемся о том, насколько сами эти желания искусственно заданы, социально конструированы, в силу чего их исполнение «работает» не на развитие и самосовершенствование человека, а на систему, на сложившийся порядок.

Мы позволяем обольщать себя рекламой, лейтмотивом которой является знаменитое – «Вы этого достойны». Человек рожден, чтобы потреблять, он должен успеть все в жизни попробовать – вот одна из главных стратегий современности, которую мы охотно воспроизводим. Мы принимаем на веру сформулированные социальными теоретиками тезисы об «инновационном характере современной цивилизации», об ускоряющемся темпоритме социальной жизни и истово стремимся все успеть. Стремясь вписаться» в составленный им же жесткий график ускоренного движения, человек создает все новые и новые технические устройства – автомобиль, компьютер, сотовый телефон, бытовую технику.

Непомерный потребительский аппетит приводит к забвению знаменитого сократовского тезиса: «Как много есть вещей, без которых можно жить!», а поиск и апробация кажущихся жизненноважными предметов превращает наши дома в залежи вещей, которые мы не успеваем носить, и техники, которой мы не успеваем научиться пользоваться…

Наш быт, с одной стороны, становится все более и более комфортным, с другой же – увы! – все более и более искусственным. Парадокс состоит в том, что, стремясь к независимости от природы, человек обретает лишь модифицированную зависимость от созданных им самим артефактов культуры, заложником и «слугой» которых он во многом является. Примером может служить современный город, в котором человек оказывается практически полностью изолированным от естественной среды обитания, и любой сбой в работе коммунальных служб фактически парализует человеческую жизнедеятельность, делая его беспомощным. К тому же нас избаловала широта ассортимента тиражируемых массовым производством товаров, мы развращены советами психотерапевтов, описывающих шоппинг как наилучший способ снятия стресса, мы уже в полной степени наркотически зависимы от него. Иными словами, мы становимся пленниками «псеводопотребностей», как называет их И. В. Бестужев-Лада, которые заменяют и подменяют разумные потребности, идущие на благо общества и личности.

Выражаясь метафорически, мы ведем себя так, будто Земля – это не наш общий дом, родина человечества, а лишь временный приют, забота о котором возложена на других. Неслучайно другой наш соотечественник, философ Г. С. Батищев, еще в конце 80-х гг. ХХ века обращал внимание на то, что прогресс воплощает в себе наше упорство в преодолении самих себя, своей биосоциальной сущности, «нашу несамокритичность и приверженность своим собственным мерилам – своемерие» [4, с. 1]. Действительно, даже экологический кризис мы воспринимаем в столь присущем нам прагматико-гедонистическом ключе, как «беду для нас», забывая о других и не воспринимая как горе все то зло, которое причинило человечество растениям, животным, биосфере, Универсуму в целом. Сегодня уже очевидна правота философа – человечество находится в состоянии экологической неадекватности, дисгармонии с Универсумом. Истоки и воспроизводство этой ситуации связаны с нашей прагматико-гедонистической установкой – мы выбрали и продолжаем выбирать ежечасно свой интерес, мы предпочитаем себя Универсуму и предаемся самоутверждению. Вместо того, чтобы судить о своем интересе, своих потребностях и нуждах с точки зрения всего остального бытия и своего призвания в нем, человек-самоутвержденец, наоборот, обо всем бытии и обо всем Универсуме судит с точки зрения своих нужд и потребностей, своих интересов. Все возможные объективные вопросы и проблемы, загадки и тайны мира человек-самоутвержденец подчиняет одному единственному вопросу: «Что мне это даст? Какую мне это принесет пользу?».

И человек извлекает из природы все возможное – и ресурсы, и вдохновение, расширяя границы новой реальности, творя искусственную среду обитания, мир имитаций и эрзацев, в котором ценится не естество, а его виртуозное воссоздание, «облагороженное» и «усовершенствованное» человеком. Сами того не замечая, мы перестаем ценить «обыкновенные чудеса» природы, или, говоря словами великого моралиста ХХ века А. Швейцера, «благоговеть перед жизнью», восхищаться ею. Трепетное и бережливое отношение к природе воспринимается иронически, попытка спасти жизнь растения или насекомого осмеивается за сентиментальность. Безусловно, сегодня кажется не совсем нормальным признавать в качестве требования разумной этики внимательное отношение ко всему живому, вплоть до низших форм проявления жизни, но когда-нибудь будут удивляться, что людям потребовалось так много времени, чтобы признать несовместимым с этикой бессмысленное причинение вреда жизни [4, с. 305–308].

Преодоление прагматико-гедонистического подхода к природе и Универсуму в целом – процесс непростой и амбивалентный, так как наша жизнь неизбежно вступает в конфликт с другими жизнями, необходимость наносить вред которым неизбежна в целях сохранения нашей жизни. А. Швейцер, рассуждая над решением этой проблемы, вновь апеллирует к разуму человека, подчеркивая, что там, где мы наносим вред какойлибо жизни, мы должны ясно сознавать, насколько это необходимо. Мы не должны делать ничего, кроме неизбежного, даже самого незначительного ради забавы или сиюминутного удовольствия, так как в этом случае мы совершаем преступление против жизни, не оправданное никакой необходимостью [5, с. 314–316]. Если мы хотим жить дальше, нам предстоит отказаться от этики удовольствия в пользу этики самоотречения, которое должно совершаться не только ради человека, но и ради других существ, вообще ради любой жизни, встречающейся в мире, – тем самым этика самоотречения соединится с этикой самосовершенствования человека.

Созвучные мысли мы обнаруживаем и у Г. С. Батищева. «Юношеский период максимализма у человечества очень сильно затянулся, – полагает философ, – мы застряли в нем или же вновь к нему возвращаемся. Мы должны, прежде всего, существенно изменить самих себя, изменить настолько, чтобы со временем стать достойными изменять мир вокруг нас; мы призваны отречься от всякого самоутверженчества, чтобы жить в доминантности на других, иначе говоря – по принципу друго-доминантности» [4, с. 3–4]. И этим доминирующим другим должна стать, безусловно, природа.

Должна – но станет ли? Сегодня мы много слышим о перспективах альтернативной, «низкой энергетики», но пока ресурсы нефти и газа не исчерпаны, производство будет строиться на них – слишком велика сила инерции и круг заинтересованных в этом лиц. Основательно разработаны проекты создания «экожилья», но продолжают расти и множиться городские многоэтажки. Все мы понимаем пагубность «псевдопотребностей», но не можем от них отказаться, во многом бессознательно исповедуя прагматико-гедонистическое отношение к действительности.

Иными словами, основой человеческого поведения и мироотношения должна стать новая этика – этика ответственности, созданием основ которой занимался патриарх современной западной философии Х. Йонас [6]. Его идеи во многом перекликаются с мыслями А. Швейцера. Необходимо по-новому, строже, чем когда-либо, поставить вопрос об этическом контексте любого знания и любого типа действия, так как homo faber – человек деятельный – не должен подавлять homo sapiens – человека разумного. В противовес этике антропоцентрического гуманизма необходимо отстоять собственное этическое право природы, переформулировав кантовский категорический императив посредством включения в него коренной задачи выживания человека и природы: «Поступай так, чтобы последствия твоего действия отвечали задаче непрерывности подлинно человеческой жизни на Земле».

Иными словами, новая этика должна стать этикой, ориентированной на будущее. В контексте новой этики, возможно, обретут новое смысловое значение принципы наслаждения и пользы: мы вернем себе утраченную в ходе цивилизационного движения способность получать наслаждение от созерцания природы, от осознания своей причастности к ее таинствам и совершенству, и сможем, наконец, понять, что наши действия должны быть полезными не только для человека, но и для природы, обособившейся и возгордившейся частью которой мы являемся.

© И. В. Фролова
Башкирский государственный университет
Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 273 66 81.
E-mail: frolovaiv2@mail.ru
СОВРЕМЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК И ЭКОЛОГИЯ: НА ПУТИ К НОВОЙ ЭТИКЕ

Литература

1. Кильдигушев А. Х. // Вестник Башкирск. ун-та. 2007. №1. С. 113–115.
2. Марков Б. В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры. СПб.: Алетейя, 1999. –304 с.
3. Бестужев-Лада И. В. Альтернативная цивилизация. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1998. –352 с.
4. Батищев Г. С. // Наше наследие. 1991. №5 (23).
5. Швейцер А. Культура и этика. М.: Прогресс, 1973. –344 с.
6. Йонас Г. Принцип ответственности. Опыт этики для технологической цивилизации / Пер. с нем.; предисл., примеч. И.И. Маханькова. М.: Айрис-пресс, 2004. –480 с.
Поступила в редакцию 16.07.2008 г.

Поделитесь своим мнением

Пожалуйста, зарегистрируйтесь, чтобы комментировать.

© 2024 Экологический портал «Зеленая жизнь» - Zelife.ru
Любое копирование материалов экологического портала Zelife.ru допускается только при наличии активной гиперссылки на источник(и).